Неточные совпадения
Таковы же были и два московских толстых журнала — «Русский вестник», издававшийся
редактором «Московских ведомостей» М.Н. Катковым, и «Русская мысль» В.М. Лаврова, близкая к «Русским ведомостям». А потом ряд второстепенных
изданий.
После Л.Н. Уткиной, потратившей все свои средства на
издание, оно перешло к Арнольди.
Редакторами были Н.П. Кичеев и Ал. Дм. Курепин.
В Москве шла только розница. Москвичам были интереснее фельетоны Збруева в «Современных известиях» и «Московский листок» Н.И. Пастухова. Эти два
издания начали глумиться над «Русским курьером», называя его не иначе, как «кислощейной газетой», а самого Н.П. Ланина — липовым
редактором.
С начала 1897 года подпись Я.А. Фейгина появилась еще в числе пятерых издателей под новым журналом «Бюллетень Хлебной биржи». Последний издавался на средства богатых московских хлебных торговцев, а о втором его
издании — «Курьере торговли и промышленности» —
редактор «Московского листка» Н.И. Пастухов ядовито замечал, что он «жареным пахнет».
Что, кроме анекдота, могло явиться в печати под «пятой» правительства, боявшегося даже намека, и какая могла быть печать, если газеты и журналы разрешались только тем, на кого твердо надеялось правительство, уверенное в том, что оно разрешает только тому право на
издание, у кого и мысли о каком-нибудь неугодном властям намеке в голову прийти не могло, и разве такой издатель в свою газету и журнал мог пригласить
редактора, который был бы способен пропустить какой бы то ни было намек?
Для
редакторов открылись двери тюрем, на издателей посыпались денежные штрафы, сажали
редакторов и прикрывали газеты. Нужно было или платить штраф, сохраняя
издание, или на место посаженного
редактора выставлять нового, запасного. Таких явилось сколько угодно.
В такие времена задумалось
издание детского журнала «Ласточка», в котором поэт из народа И.А. Белоусов являлся издателем, а я
редактором.
Сам он тоже выпускал какой-то «Листок объявлений», выходивший раза 3—4 в год. Желание иметь свою газету в нем кипело. Пробовал просить разрешение на
издание, но столь прославленному скандалисту получить его не удавалось. Узнав, что дела Погодиных плохи, В.Н. Бестужев вошел в газету с тем, что имена издателя и
редактора остаются, а фактически газета будет принадлежать ему.
После смерти
редактора Н.С. Скворцова, талантливого и идейного журналиста, материальное состояние газеты было затруднительным. В.М. Соболевский, ставший фактическим владельцем газеты, предложил всем своим ближайшим сотрудникам образовать товарищество для продолжения
издания. Его предложение приняли десять человек, которые и явились учредителями издательского паевого товарищества «Русских ведомостей».
Цены на таких
редакторов были разные: от 15 рублей на хозяйских харчах в месяц и выше — до сотен рублей. Был случай, напечатанный в газетах, что двенадцать
редакторов одного и того же петербургского
издания одновременно отсиживали в тюрьме трехмесячный стаж.
А.В. Насонов отдал ему
издание за долги, но первое время был
редактором, а с 1886 года появилась подпись одного Щербова. Узнав это, все лучшие сотрудники ушли, из художников остался один А.И. Лебедев, снова явился из «Будильника» Л.Л. Белянкин, после чего Щербов издательствовал недолго.
Но знали также, что фактический
редактор и заведующий всем делом А.В. Амфитеатров и что на
издание имеются огромные средства.
Спрашиваю только уж о самых практических вещах: вот, говорю, к удивлению моему, я вижу у вас под одним
изданием подписывается
редактор Калатузов… скажите мне, пожалуйста… меня это очень интересует… я знал одного Калатузова в гимназии.
Е<ли>сеев искал сотрудничества при
изданиях М. Н. Каткова, оказалось, что этого же добивался у
редакторов «Московских ведомостей» и сам Н. Г. Чернышевский и что искательства этого тоже были отклонены…
Все та же срочная и спешная работа, все те же долги
редакторам, а когда обзавелся семьей — усилившаяся нужда, хотя ему хорошо платили и охотно покупали у него право отдельных
изданий.
Помня обещание, данное
редактору одного из еженедельных
изданий — написать святочный рассказ «пострашнее и поэффектнее», Павел Сергеич сел за свой письменный стол и в раздумье поднял глаза к потолку. В его голове бродило несколько подходящих тем. Потерев себе лоб и подумав, он остановился на одной из них, а именно на теме об убийстве, имевшем место лет десять тому назад в городе, где он родился и учился. Обмокнув перо, он вздохнул и начал писать.